Чтобы показать неэффективность Е.Т. Гайдара как государственного деятеля, А.Н. Илларионов прибегает к известному в психологическом манипулировании приему «игры на контрасте». Для этого необходимо взять другого государственного деятеля той эпохи и показать, насколько недальновидным, беспринципным, неуспешным на его фоне был Е.Т. Гайдар. А.Н. Илларионов выбрал для этой цели фигуру Бориса Федорова. Если убрать все эмоциональные пассажи, про честность Федорова и нечестность Гайдара, то в сухом остатке будет один тезис: Федоров смог осуществить макроэкономическую стабилизацию, а Гайдар – не смог (или не захотел)[1]. Упрек А.Н. Илларионова Е.Т. Гайдару в том, что он резко нарастил бюджетные расходы и в этом радикально отличается от Бориса Федорова, мы уже рассмотрели выше: Е.Т. Гайдар всеми силами, насколько позволяли исторические обстоятельства, старался сбалансировать государственный бюджет, сокращая неэффективные расходы, а все доводы А.Н. Илларионова основываются на сопоставлении заведомо несопоставимых статистических данных.

Остается только упрек в неспособности, в отличие от Бориса Федорова, бороться с инфляцией: «Приведу только один пример, о котором есть разговор в моем интервью, – это поведение двух крупных экономических реформаторов в нашей стране – даже не в других странах, а в нашей, – в аналогичной ситуации. Егора Гайдара и Бориса Федорова. …по-разному вели себя эти два выдающихся человека-реформатора, – один в 1992 г., а другой в 1993 г. И эта разница показывала, что 1992 г. у нас оказался годом очень высокой инфляции, гораздо более высокой, чем в 1991 г., год фактически гиперинфляции к концу 1992 г. – началу 1993 г. А 1993 г. – это год последовательного снижения темпов инфляции, последовательного сокращения, укрощения гиперинфляции, постепенного приближения к финансовой стабилизации^[2]». 

Сопоставление инфляции в 1991 г. (когда цены были регулируемыми) и в 1992 г. (когда произошла либерализация цен) абсолютно бессмысленно. Любой человек с экономическим образованием должен понимать, что в плановой экономике, где цены регулируются, официальная инфляция может быть абсолютно любой (какие цены государство установит, так и будет), а разница между официальной инфляцией и реальной жизнью отражается в дефиците товаров. В то же время сопоставление 1992 г. и 1993 г. по темпам роста цен представляется небессмысленным. Однако если обратиться к официальной статистике инфляции, то ситуация будет выглядеть не столь однозначно, как представляется А.Н. Илларионову.  

Таблица 7

Темпы инфляции в 1992 году (в % к предыдущему месяцу)

Источник: Федеральная служба государственной статистики.

Таблица 8

Темпы инфляции в 1993 году (в % к предыдущему месяцу)

Источник: Федеральная служба государственной статистики.

Таблица 9

Темпы инфляции в 1992- 1993 году (в % к аналогичному периоду прошлого года)

Источник: Федеральная служба государственной статистики

Из представленных в табл. 7-9 данных видно, что в 1992 году инфляция была существенно выше, чем в 1993 г. только из-за скачка цен в январе месяце в результате их либерализации. Этот скачок цен был неизбежен и обусловлен огромным «инфляционным навесом», накопившемся в основном за годы Перестройки. Е.Т. Гайдар никак не мог предотвратить этого скачка цен: сколь жесткой ни была бы его макроэкономическая политика, цены обречены были взлететь ввысь при либерализации. Если исключить из анализа январь месяц (то есть попытаться, насколько это вообще возможно, привести в сопоставимые условия данные 1992-1993 гг.), то окажется, что инфляция в 1992 г. была точно такой же, как и в 1993 г., то есть Гайдар и Федоров добились примерно одинаковых успехов в борьбе с инфляцией.

Несмотря на действительно героические усилия Бориса Федорова по проведению стабилизационной политики[3], реализованные меры не смогли ограничить бюджетную и денежную экспансию. Среднемесячный темп прироста денежной базы в первом полугодии 1993 года составил около 15%. В целом за 1993 год денежный агрегат М2 увеличился на 430%, что составляло 15% в среднемесячном выражении. В результате экспансионистской финансовой политики среднемесячные темпы роста потребительских цен были стабильно высокими (20,5%) на протяжении почти всего 1993 года.

Одновременно происходило усиление зависимости между государственными финансами и денежной политикой. Доля кредитов, выданных Министерству финансов, в общем объеме кредитов ЦБ составила к концу 1993 года 47,6%, тогда как к концу 1992 года – 37,8%. За счет кредитов Центрального банка было профинансировано 64% общего объема финансирования бюджетного дефицита. В результате правительству не удалось преодолеть запущенный в середине 1992 года режим инфляционного финансирования государственного бюджета. Высокая инфляция становилась все более необходимым элементом в механизме функционирования государственных финансов^[4].

Таким образом, даже в условиях устранения некоторых инфляционных угроз в 1993 году, характерных для 1992 года (отношения с центральными банками государств, объявивших о своей независимости, были переведены на корреспондентские счета лишь в середине 1992 года[5]), Борису Федорову не удалось радикально снизить инфляцию.

После возвращения Е.Т. Гайдара в правительство и окончания кризиса двоевластия правительству удалось принять ряд, связанных с сокращением непосильных для государства расходов. Это касается принятия следующих решений:

• отмены индексации цен на зерно и другие сельскохозяйственные культуры, поставляемые государству[6];
   
• отмены дотаций на хлеб (с введением пособия на хлеб малообеспеченным гражданам)[7];
   
• окончательной отмены импортных субсидий[8];
   
• серьезного сокращения объемов государственных капитальных вложений и секвестирирования всех расходных статей федерального бюджета на IV квартал 1993 года[9];
   
• повышения ставки рефинансирования ЦБ[10];
   
• подчинения Пенсионного и других внебюджетных фондов правительству[11].

Благодаря этому дефицит федерального бюджета в 1993 году удалось удержать на уровне 7,8% ВВП (по статистике Минфина) и не только не допустить финансовой катастрофы, но и заложить основы для постепенного снижения уровня инфляции^[12].

Перечисленные выше меры несколько корректируют безапелляционность тезиса А.Н. Илларионова о том, что возвращение Гайдара только усложнило жизнь Федорова в сфере стабилизационной политики[13].

Таким образом, миф о «хорошем» Федорове и «плохом» Гайдаре не выдерживает проверки фактами. Практически одинаковые показатели инфляции в 1992-1993 гг. свидетельствуют о том, что какой бы реформатор ни находился у власти, политическая нестабильность и раскол элиты, характерный для революционного процесса, были непреодолимыми препятствиями на пути быстрой макроэкономической стабилизации. Гайдар и Федоров – два выдающихся деятеля той эпохи. При том, что отношения между ними не всегда были гладкими, противопоставлять их представляется крайне неуместным – их рассудит история, а не сиюминутные политические спекуляции.